Почему, слушая «Трамвайчик» в четырехсотый раз, чувствуешь, как мурашки выбегают на свою редкую прогулку? Что там такого?

…Когда постоянно решаешь сложные задачи, понимаешь, что точное решение может быть только одно. Все байки о разных и великолепных вариантах – не для Мастера. А мастерство в том, чтобы найти то лучшее и единственное решение, которое будет обладать магией – лишать тех, кто это решение увидел, самого важного в жизни – чувства времени.
 …В чем же сложность задачи ансамбля? Есть же стихи, и есть мелодия. Разложил на голоса, выучил. Сделал аранжировку, выучил. 
Сыграл и спел. Люди похлопали.
 …Не срастается. Магия живой красоты в точности, которая нигде не прописана правилами: в интонациях, в ритме, в паузах, в сюжете энергетики, в сценарии, в месте исполнения, в чем-то еще, не называемом, но всегда узнаваемом, когда оно есть…
 И точность-то эта не приклеена к песне или исполнению. Это точность канатоходца, который знает, что делает и номер у него поставлен. Вот, типа, как всегда, сел на шпагат под куполом и встал обратно – а чё, он же тренировался…
 Ничего же особенного, вроде… Две концертные гитары, иногда треугольник, чтобы в нужном месте сделать «дзинь», иногда свистулька, иногда маленький тамтам, чтобы из-за такта постучать...
Ну, немного настораживало количество микрофонов, потому что пели все пятеро, да и в акустике тогда встроенных звукоснимателей не было… Ничего внешнего, кроме огненных маринкиных волос, да харизматичности Олега – из зала как-то сразу становилось понятно, что за ним есть что-то большее, чем умение использовать уменьшенные аккорды.
 Девчонки, конечно, молодцы – Людка, легко поющая самые низкие и самые высокие партии, всегда попадающая Танька, чего бы ей Фил не придумал в партии, и Маринка с ее узнаваемым тембром – там где надо… А Олег с Сашкой пели не выпендриваясь и ничего не изображая. Тут была не феноменальная красота «Зеркала» с безукоризненными стихами, а точность попадания в то, за что мы тогда
держались, как за последний шанс – за открытие того, для чего песня была написана – чтобы не было тех услышавших, кто не поверил, чтобы каждый раз это был разговор, в котором не вспоминают слова и интонации, а пытаются сказать что-то свое и прямо сейчас…
 . . .Когда наша песня возникает в компании, она, как огонь, – может согреть, зажечь или погаснуть… Это ее свойство.
 Но, когда с тобой не компания, а зал – варианта «погаснуть» - нет.
 Только согреть.
 Только зажечь.
 Концерт «Берега» – это когда нет шанса отступить, и невозможно слиться на неискренности или звездности, когда надо любить и не врать, бояться и не врать, умирать и не врать в свете прожекторов, и говорить об этом чужими стихами, чужой мелодией, …но своей жизнью, ее маленьким кусочком, называемом «песней».
 …И не прекратится это до тех пор, пока еще есть возможность исполнить то, что тогда звучало и перед сотнями тысяч зрителей на Груше, и в актовом зале Политеха, забитом своими людьми, и под гулкими потолками Перми-II, когда спящие пассажиры просыпались, не веря, что это не радио, и в тесной плацкарте, и на диванах невспоминаемых квартир, и на старых магнитофонных кассетах,

...и в памяти, которая до сих пор со мной. 

.